Демидов Ростислав Сергеевич

Подпись: Демидов Ростислав Сергеевич - штурман звена 1-го гвардейского минно-торпедного авиационного полка (8-я минно-торпедная авиационная дивизия, ВВС Балтийского флота) гвардии старший лейтенант.

Родился 4 ноября 1922 года в Харькове в семье служащего. Украинец. Окончил 10 классов с золотой медалью.

В Военно-Морском Флоте с ноября 1940 года. В 1941 году окончил Военно-морское авиационное училище имени С.А. Леваневского в городе Николаеве. Был назначен штурманом в 4-й минно-торпедный полк Тихоокеанского флота.

В боях Великой Отечественной войны с февраля 1944 года. Воевал в составе 51-го и 1-го гвардейского минно-торпедных авиаполков. Летал на "Бостоне" вместе с командиром экипажа Александром Гагиевым. За годы войны экипаж Гагиева-Демидова совершил 106 боевых вылетов. На их боевом счету 6 потопленных транспортов противника общим водоизмещением 27 500 т, подводная лодка и несколько поврежденных транспортов и кораблей.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 марта 1945 года за образцовое выполнение заданий командования и проявленные мужество и героизм в боях с немецко-фашистскими захватчиками гвардии старшему лейтенанту Демидову Ростиславу Сергеевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда" (№ 5080).

В 1951 году окончил Военно-воздушную академию, после чего работал старшим преподавателем кафедры боевого применения оружия в этоой академии. С 1964 года начальник кафедры штурманской службы и применения авиационного оружия Военно-морской академии, доктор военно-морских наук. С 1983 года полковник Демидов — в отставке. С 1983 по 1991 год был профессором кафедры безопасности в Московском институте инженеров гражданской авиации.

Награжден орденом Ленина (06.03.45), тремя орденами Красного Знамени (13.10.44; 24.10.44; 23.05.45), орденами Отечественной войны 1-й степени (06.04.85), Красной Звезды (30.12.56), "За службу Родине в ВС СССР" 3-й степени (№ 15957 от 30.04.75), медалями.
Из воспоминаний Демидова Р.С.:

5 июля 1944 г. немецкое командование хотело высадить морской десант в тылу наших наступающих войск — в Копорском заливе, что западнее Ленинграда. В составе вражеского десанта было несколько транспортов, сторожевых кораблей и катеров.

Советское командование решило сорвать их операцию внезапным бомбовым ударом.

Наш экипаж был ведущим четверки топмачтовиков. В операции участвовали штурмовики Ил-2, они подавляли зенитную артиллерию десанта. Господство в воздухе в районе удара обеспечивали истребители Як-9. Мы на своих «бостонах» зашли с моря, со стороны солнца. Все четыре «бостона» — в строю фронта. Вражеский десант был уже в нескольких километрах от берега. На удалении 7—8 км от кораблей набираем высоту горкой и со снижением идем в атаку. Скорость увеличиваем до максимальной (550— 570 км/ч). Обстреливаем цель из носовых пушек и пулеметов. (На «бостоне» в носовой «кабине» было установлено четыре крупнокалиберных пулемета и две пушки.)

По нашим самолетам ведут шквальный огонь с кораблей, стреляют все калибры: от 75-мм пушек до винтовок и пистолетов. Уклоняемся от трасс и разрывов, маневрируя курсом и высотой. На удалении около километра переходим в горизонтальный полет. Боевой курс 4—6 секунд, сброс бомб на удалении рикошета — 100—200 м от корабля. После сбрасывания бомб «перескакиваем» через корабль, отвернуть уже нельзя — нет времени. Да и при развороте обязательно собьют. За кораблем снижаемся к воде и уходим с маневром в сторону берега.

Удача! Наш экипаж атаковал наиболее крупный транспорт. На отходе радист видит взрыв двух наших ФАБ-500 в корабле. Разведчик сфотографировал результаты удара. Тот же результат подтвердили истребители. Мы потопили транспорт водоизмещением две тысячи тонн. Другие экипажи нашей группы потопили еще один транспорт и сторожевой корабль. На аэродром вернулись все самолеты — пробоин много, но все ребята живы!

Топмачтовое бомбометание эффективно применялось в комбинированных ударах по кораблям и транспортам на базах и в портах; на мелководье, когда торпеды применять было нельзя (потому что минимальная глубина моря для торпед — 15м).

В комбинированных ударах морской авиации самолеты-топмачтовики обеспечивали удар самолетов-торпедоносцев, отвлекали от них внимание врага и подавляли зенитные средства кораблей и транспортов. Тактической единицей в таких ударах была пара торпедоносец и топмачтовик.

Мне нравился этот очень эффективный вид борьбы с морским флотом противника. Приведу еще два примера, когда наш экипаж был ведущим в комбинированных ударах по конвоям в море на коммуникациях противника. Но вначале надо сказать несколько слов о торпедометании и торпедах вообще.

Торпеда — это сигара длиной в 5 м и диаметром 45 см. Двигается она в воде при помощи парогазовой машины по прямой на установленной глубине (1—3 м) со скоростью 40 узлов, выражаясь по-морски (т.е. 75 км/ч). Боевой заряд торпеды — 250 кг тротила. Обычно одного попадания торпеды достаточно для потопления транспорта водоизмещением 7—8 тыс.т или миноносца. Сбрасывается торпеда с высоты 25—20 м в режиме строго горизонтального полета, на определенной скорости, на удалении от цели от 500 до 1500 м; чем ближе, тем вероятнее попадание. В полигонных условиях, когда реально никто тебе не сопротивляется, повторю, вероятность попадания торпеды, конечно, выше: 0,8. В боевых условиях вероятность попадания в два-три раза меньше в зависимости от противодействия.

Все серийные «бостоны» в наших ремонтных мастерских дорабатывались в двух вариантах: торпедоносцы и топмачтовики. На тех и других устанавливались торпедные держатели (между фюзеляжем и плоскостью). В бомбоотсеке закреплялись два дополнительных топливных бака, которые позволяли увеличить радиус действия «бостонов» вдвое. Заменяли высотомеры и указатели скорости.

Аналогично дорабатывались и торпедоносцы, но основное их отличие от топмачтовиков состояло в установке передней кабины штурмана на месте носового артиллерийского отсека. Эта кабина имела хороший передний обзор и необходимое навигационное оборудование. От прежнего вооружения здесь оставались два неподвижных крупнокалиберных пулемета. Ведущие групп у нас всегда летали на «бостонах» с передней штурманской кабиной.

И еще одно замечание. В комбинированных ударах летчик ведущего экипажа управляет всеми экипажами группы, держит связь с истребителями сопровождения и другими участвующими в ударе группами. Это очень ответственная работа, которая требует пристального внимания и много физических сил. В опытных, слетанных экипажах по традиции эту работу выполнял штурман ведущего. Такое решение диктовала необходимость. Ибо отвлекать летчика от пилотирования, ставя ему попутно еще и задачу уклоняться от зенитного огня и истребителей, равносильно гибели...В общем, если делать все четко, по секундам, то заниматься топмачтовым бомбометанием и торпедированием не так уж страшно. Главное — выдержка!

И вот пример. 24 августа 1944 г. наша разведка обнаружила два конвоя на подходе к базе Либава. С аэродрома Паневежис (Литва) подняли две четверки «бостонов» нашего же полка.

Ведущим первой четверки был наш экипаж. Второй четверки — ведущий капитан Сергей Смольков, опытный и смелый летчик.

Наша группа линию фронта прошла благополучно: в наши четверки с земли почти не стреляли. Конвой мы обнаружили в расчетном месте, с кораблей нас совсем не видели. В составе этого конвоя было три транспорта и четыре сторожевых корабля. За время атаки зенитные средства такого конвоя выпускают по самолетам более 40 тысяч снарядов и пуль! Попадать в этот смертоносный ад нам ни к чему.

Но мы, оставаясь вне видимости конвоя, на предельно малой высоте зашли со стороны солнца. Развернулись на цель. На удалении около 10 км нам дана была команда «разойтись для атаки». По этой команде наш экипаж и один топмачтовик отворачивают от направления на цель на 60° вправо; вторая пара нашей группы — влево на 60°. Через 40 секунд после окончания разворота даю команду: «Атака!» По этой команде обе пары разворачиваются на цель. Топмачтовик набирает высоту и на максимальной скорости, со снижением ведет по сторожевым кораблям огонь из носовых пушек и пулеметов. Радист и стрелок наблюдают за «воздухом» — возможна атака истребителей.

С кораблей нас замечают уже во время выхода в атаку на самый крупный транспорт. Противник открывает огонь — очень сильный, и его огонь отвлекает на себя топмачтовик.

Саша Гагиев все время маневрирует... На удалении 1 км от объекта я даю команду: «Режим». Это — самый опасный период атаки: летчик должен выдерживать строго горизонтальный полет, заданную высоту и скорость. Продолжительность этого этапа 5— 6 секунд, но они жизненно важны для нас.

На удалении 500 м от цели сбрасываю торпеду. Потопили транспорт водоизмещением 8 тыс.т. А наш коллега-топмачтовик, лейтенант Алексей Скрябин, потопил сторожевой корабль.

Вторая пара нашей группы потопила еще один транспорт. Из атаки вышли все благополучно — вернулись без потерь.

А группа Смолькова обнаружила вражеский конвой внезапно. Но корабли конвоя увидели самолеты раньше. Ведущий решил атаковать противника сходу. Корабли открыли в ответ ураганный огонь. Ведущий, наверное, не выдержал режим сбрасывания, и его торпеда утонула. Ведомый торпедоносец, лейтенант Виктор Карабасов, сбросил торпеду точно. Транспорт в 6 тыс.т затонул. Но самолет был сильно поврежден — возможно, ранило летчика... Связи с экипажем не было. После атаки группа не собралась. Первым на аэродром вернулся топмачтовик лейтенант Николай Филимонов. Самолет его был сильно поврежден. Не выпуская шасси, он сел на грунт. К счастью, экипаж был цел.

Вторым садился Смольков. На пробеге двигатели заглохли, вытек бензин из пробитых баков. Но... редкое везение: пожар все же не возник.

Виктор Карабасов подлетел позже со своим штурманом Гришей Пряхиным, это наши старые друзья. Вместе служили на Тихом океане, вместе прибыли на Балтику.

Виктор был отличный летчик, но очень самоуверенный и упрямый, а эти качества противопоказаны летчику. Пилотировал он хорошо, но очень резко. Когда зашел на посадку — двигатели стали. Самолет вдруг клюнул носом и врезался в землю. Взрыв!..

Спасти их было невозможно. Потом мы вытащили сгоревший экипаж. На следующий день их похоронили в березовой роще на границе аэродрома.

Такая у нас была работа. Расчет в ней шел даже не на секунды, а на доли секунд. Но война есть война, и она не остановится от того, что солдаты оплакивают своих боевых друзей. Мы продолжали, стиснув зубы, свое дело.

27 августа 1944 г. в юго-западной части Балтийского моря разведка обнаружила конвой противника в составе двух крупных транспортов, двух сторожевых кораблей и трех подводных лодок.

На перехват им вылетела наша группа из семи «бостонов». Ведущим был капитан Сергей Смольков. В его подгруппе — два торпедоносца и два топмачтовика. В нашей подгруппе было два топмачтовика, а мы с Гагиевым взяли торпеду.

Полет по цели прошел в общем боевом порядке. До береговой черты нас сопровождала группа истребителей Як-9, однако в море они с нами не пошли — у них было мало горючего.

Погода стояла хорошая. Небольшая облачность, слабая дымка. В точке боевого развертывания обнаружили мы над конвоем 12 истребителей ФВ-190. Вышли в атаку с двух направлений. Смольков потопил транспорт в 12 тыс.т. Наш экипаж потопил подводную лодку. Топмачтовики обеспечили успешность атаки. Один из топмачтовиков потопил вторую подводную лодку.

При выходе из атаки на нас насели немецкие истребители. Два ФВ-190 нагло шли на наш самолет. Применяем проверенный маневр: снижаемся к воде. Это не дает возможности вражескому истребителю атаковать с нижней полусферы и заставляет его вести огонь сверху, с пикирования, но с большой дистанции, что ему явно невыгодно. Ведь ФВ-190 — тяжелый истребитель, при выводе из пикирования он имеет большую просадку. Близко к уровню моря подойти не может, боится врезаться в воду.

У нас был отработан еще такой маневр уклонения от огня истребителей: радист наблюдает за атакующим истребителем и в момент открытия им огня дает летчику команду на отворот в сторону атакующего. Радист и стрелок отражают атаки. Минут через 5—7 наш стрелок, матрос Вениамин Соколов, сбивает один ФВ-190. Второй истребитель противника выходит из боя. Теперь мы спокойно разворачиваемся на берег. К нам пристраиваются два наших топ-мачтовика. Но... из четверки Смолькова никого не видим.

Только после посадки мы узнали, что вражеские истребителя сбили экипажи Смолькова и Героя Советского Союза Иосифа Сачко. В экипаже Смолькова погиб и второй наш Герой Советского Союза — штурман Николай Афанасьев. Это были очень болезненные для нас потери. Но на войне такое неизбежно, и своей судьбы никто не знает до самого конца войны.

Лето 1944 г. было очень тяжелым для нашего полка. Мы много летали, полк потопил более двадцати транспортов и кораблей врага. Это был большой успех, но достался он нашему 1-му истребительному авиаполку тяжелой ценой. Тридцать экипажей были потеряны. Погибали молодые, недостаточно опытные летчики, и в этом была определенная закономерность. Если такой экипаж совершал благополучно до четырех боевых вылетев, то «старики» считали, что он будет продолжать успешно летать где-то до двенадцатого вылета. Если летчики не переоценивали свои силы, то приобретали боевой опыт и уверенно преодолевали все трудности. Хуже было, когда они забывали об осторожности, которая тоже ой как необходима на войне!.. И надо помнить всегда: смелость и целеустремленность — это движущие силы, необходимые для решения задач, поставленных перед летчиком. Но осторожность — это тормоз, без которого тоже обойтись невозможно.

В опытном слетанном экипаже должны быть целесообразно распределены обязанности между летчиком, штурманом, радистом и стрелком. Если все члены экипажа имеют очень высокий уровень профессионального мастерства, совершенное «чувство самолета», мгновенную реакцию на любое внешнее воздействие и отлично развитую интуицию, — успех экипажу обеспечен. Тогда летчик и штурман не допускают шаблона в действиях. Умеют быстро и точно оценить боевую и метеорологическую обстановку, безошибочно найти оптимальное решение и уверенно его выполнять. Эти качества приносят успех, позволяя побеждать вневеро-ятно сложных боевых ситуациях.

В нашем 1-м гвардейском минно-торпедном полку было 33 Героя Советского Союза. В боевых вылетах погибли пять из них...

За два последних года Великой Отечественной войны наш экипаж выполнил 106 боевых вылетов. Нами было потоплено 6 транспортов противника общим водоизмещением 27 500 т, а также повреждено несколько транспортов и кораблей.

ДемидовРостислав Сергеевич

Подпись: Демидов Ростислав Сергеевич
4. 11. 1922
Герой Советского Союза